Миссия. май 2019

Поэзия в инклюзии

 

В Свердловской областной специальной библиотеке для слепых появится Инклюзивный поэтический клуб. К идее его создания пришли участники тренинга по стихосложению, который прошел в конференц-зале библиотеки 17 апреля 2019 года.

Интенсив провел уральский поэт Андрей Санников в инклюзивном формате: в нем приняли участие поэты Инна Домрачева и Сергей Ивкин, заведующая отделом информационных технологий СОСБС Юлия Войта, читатели библиотеки, члены Инклюзивного медиаклуба «Репортер». Зрячие и незрячие участники работали в парах, изучая основы  силлабо-тонической поэзии и выполняя творческие задачи.

Они сравнивали сочетание гласных в поэзии и прозе, подбирали подходящие по звуку определения для животных (острокрылый стриж, ленивый олень, шикарная кошка, босая собака, чеканутая чечетка, пищащая ящерица), придумывали названия блюд в древнерусском стиле, записывали придуманные слова в тетради и блокноты (незрячие – на Брайле), изучали рифмы.

«Если вы захотите заняться изучением неточных рифм, бросьте все, не ходите замуж, занимайтесь только… изучением неточных рифм!» - посоветовал собравшимся Андрей Санников.

По итогам работы Андрей Санников пригласил стать своей ученицей незрячую 17-летнюю Варвару Фролову, которая впечатлила его своим образным мышлением.

Поэты Инна Домрачева и Сергей Ивкин прочитали свои стихотворения, рассказали об издательстве «СТиХИ» и подарили Свердловской библиотеке для слепых несколько книг серии «Срез», в том числе сборники современных московских поэтов Аллы Поспеловой иГермана Власова, а также четвертый выпуск альманаха «Детская», выпускаемого журналом «Урал».

Эмоциональный настрой и творческая работа настолько сблизила участников тренинга, что они договорились не прекращать на этой ноте, а продолжить встречаться и создать Инклюзивный поэтический клуб. Занятия клуба решено проводить один раз в квартал

Лекция для слепых

 

21 мая 2019 г. в студии Свердловской областной специальной библиотеке для слепых Андрей Юрьевич Санников записал первую аудиолекцию для слепых и слабовидящих. Лекция войдёт в специальный аудиоальманах, распространяемый библиотекой. Всего предполагается запись десяти лекций, посвящённых поэзии.

Запись первых лекций

 

27 мая 2019 записаны первые лекции для школы поэзии землясанникова.рф. А. Ю. Санников записал «Речь как дыхание», С. В. Ивкин — «Как и зачем участвовать в фестивалях и конкурсах» и «Вправе ли поэт переписывать собственные стихи», а Р. М. Комадей записал лекцию «Визуальная поэзия». Благодарим Областную библиотеку за предоставленное для записи помещение — «Президентскую мансарду»

Андрей Санников: «Писать стихи – это разговор с собой в присутствии Бога»

 

- Можно ли научить писать стихи? Вроде бы вопрос из разряда «можно ли научить дышать?». Тем не менее известный уральский поэт Андрей Санников создаёт первую в России онлайн-школу поэзии. Подробности в беседе с корреспондентом «Областной газеты».

 

–  Такой опыт сейчас оказался необычайно востребован, – считает Андрей Санников. – На протяжении двух-трёх лёт идёт лавинообразно нарастающий интерес к классической силлабо-тонической поэзии. Причём он наблюдается у людей самого разного возраста – от юношей, на которых, как я подозреваю, подействовал рэп, до очень серьёзных людей с состоявшейся карьерой, певцов, телеведущих. Они тоже обращаются ко мне с просьбой поставить им голос, технику, интонацию. Я столкнулся с тем, что это большое количество людей нужно как-то системно организовать. Ко мне пришли на помощь замечательные соратники из Москвы, Дортмунда, Челябинска, Красноярска. Мы создали и запускаем в ближайшее время ресурс землясанникова.рф. Это не только потому, что я сам – Санников, но это ещё и поиски такой поэтической земли, сияющего пространства – недостижимого, но к которому каждый человек обязан прорываться.

Я занимаюсь педагогикой поэзии около 30 лет. Это уникальная профессия, нас всего несколько в стране. Не тех, кто рассказывает о ямбах, хореях и биографиях поэтов, а тех, кто ставит поэтический голос, вырабатывает поэтическую технику, продвигает своего ученика в литературной среде. Среди моих учеников около десятка членов Союза писателей России, десятки лауреатов самых разнообразных премий, начиная с Бажовской и заканчивая премией Бродского.

Классы набирают шесть мастеров. Помимо меня это Александр Александрович Петрушкин, Виталий Олегович Кальпиди, Нина Андреевна Александрова, Иван Владимирович Клиновой, Сергей Валерьевич Ивкин. Классы маленькие, три – максимум пять человек. Для того чтобы мастер семинара и его ученик могли очень плотно общаться. Обучение продолжается три месяца, каждую неделю человек получает видеолекцию от крупного поэта или критика, пять тест-тренингов. И в течение всех этих двенадцати недель он общается с мастером, которого он себе выбрал. Общение происходит либо по скайпу, либо по телефону, либо в переписке – как им двоим удобнее общаться. Есть первоначальное ограничение – ученик может предоставлять мастеру еженедельно не более 50 строк текста для разбора и анализа. И человек, общаясь с мастером, понимает, что эта возможность общения драгоценна, не надо её путать с возможностью бесконечных разговоров о себе любимом. По итогам человек получит сертификат, подтверждающий, что он прослушал курс основ поэтических техник, прошёл тренинги.

 

– Когда стартует школа?

 

– 1 июня. Первой будет моя лекция «Речь как дыхание». Далее лекция «Визуальная поэзия» Руслана Максимовича Комадея и «Как и зачем нужно участвовать в фестивалях и конкурсах» Сергея Валерьевича Ивкина. Обучение бесплатное, все мастера на этом курсе согласились работать бесплатно, так как для них это, во-первых, миссия, а во-вторых, большое удовольствие.

 

– И какова практическая ценность этого сертификата?

 

– Сертификат будет подписан Союзом писателей, редакцией русскоязычного журнала поэзии «Плавучий мост» (Дортмунд), мной, как руководителем проекта землясанникова.рф. То есть это будет документ, которым можно гордиться.

А вообще-то цель состоит в том, чтобы человек с нашего курса вышел ошалевший от полученных знаний, перенасыщенный ими. Тогда он инстинктивно начинает различать ритмику, видит лишнюю стопу, понимает, что эта рифма слишком точна рядом с другими, что её надо ослабить.

И мы за нашими выпускниками будем следить, при любой возможности продвигать, приглашать, публиковать, выдвигать на конкурсы.

 

– Кто ваши ученики?

 

 – Ученики очень разные. Начиная от 17-летней слепой девочки Варвары, которая играет в своей рок-группе и отличается поразительной самоиронией, добрым юмором и бешеным талантом, и заканчивая уже состоявшимися людьми.

 

– Почему именно сейчас, на ваш взгляд, проснулся интерес к классической поэзии?

 

– Мне просто представляется, что классическая поэзия воспринимается сейчас как сфера, где существует высокое качество творчества и человеческих отношений. Понятно, что музыкальная или журналистская среда – это, как мы с вами понимаем, среды довольно токсичные. А мир классической поэзии формирует особые отношения между людьми. Но главное – этот всплеск интереса стал логичным завершением спада, вызванного экспериментами русской поэзии предыдущих десяти-пятнадцати лет. Из-за этих экспериментов русская поэзия потеряла читателей во многом. Я думаю, что в середине «нулевых» было наибольшее падение интереса, связанное с тем, что литераторы полагали – дихотомия читателя и читающего может быть и внутренней, а не обязательно внешней. Это был замкнутый круг специалистов по написанию и чтению текстов. А в это время аудитория ждала новой русской поэзии и не дождалась её, поэтому искала отдушину, утешение, радость в уже существующей поэзии – силлабо-тонической. Поэзия узкая, специфическая, нерифмованная, экспериментальная, которая существует сейчас, она читателю неинтересна. Я думаю, что у поэтов есть сильнейшее желание быть услышанными, они понимают, что это возможно, если использовать формы, востребованные у читателей. Качественно обучать силлабо-тонике мало кто может сейчас. Вместо того чтобы рассказать о технике звука, звукоизвлечении, длине дыхания, способах работы с ритмом, они рассказывают о необходимости вдохновения и о несчастных судьбах поэтов. Мы же понимаем, что графоман просто изнуряем вдохновением, но вот качественных стихов не получается. Строитель может работать по вдохновению, но всё-таки главное, чтобы он клал кирпичи ровно.

 

– Вы сказали, что общение мастера с учеником не должно быть разговором о себе любимом. Но разве поэзия – это как раз в значительной степени не разговор о себе любимом?

 

– Это дело взаимоотношения поэта и его текстов. С мастером надо говорить о причинах возникновения стихов, о родовспоможении. О себе ты обязан говорить с самим собой, ты обязан это делать, когда пишешь стихи. Писать стихи от имени другого – это же бегство, подлость. А когда ты пишешь стихи, то ты говоришь в присутствии Бога с самим собой о самом важном – это и есть самая лучшая поэзия. Вот поэтому для меня зачёркнут писатель, публикующийся под псевдонимом. Мне представляется, что этот человек отказался от собственной судьбы и собственных обязательств, занимается имитацией, пусть красивой и даже качественной, но имитацией.

 

– А как же тогда древние китайские поэты, которые, достигнув признания, брали новый псевдоним и начинали всё сначала?

 

– Мы же с вами должны понимать, что это иллюзия. Сколько грамотных людей было в Китае? Один процент? Творчество под новым псевдонимом – это литературная игра. А с другой стороны, поэт просто понимал, что люди перестают читать его стихи, а начинают общаться с неким персонажем, который заслоняет эти стихи. Это по-своему очень честный путь. Кстати, зачем нам китайцы, у нас есть свой пример. Когда говорят, что Пушкин был всенародно известен, мы должны понимать, что только с реформой начального образования Александра II Пушкин пришёл в школы. Весь тираж поэтических книг Пушкина составил при жизни семь тысяч экземпляров. Читающий круг был очень узок, и он очень быстро поэзией Пушкина насытился. Трагедия Пушкина как раз во многом и была этим обусловлена. К 1830 году Пушкин понял, что публика уже хочет чего-то другого.

 

– Для сравнения, а какие тиражи были у других поэтов?

 

– Стихи Хлебникова издавались по двадцать экземпляров. А у Евтушенко двести тысяч. На качестве поэзии это никак не сказывается. Если говорить о современниках Пушкина, то Булгарин бешено издавался, Марлинский (Бестужев) Пушкина по тиражам превосходил раз в двадцать. Но Пушкин – это была качественная поэзия. Иметь его книгу – это было то же самое, что сейчас иметь айфон. Это был ещё элемент статусного престижа. Александр Сергеевич и зарабатывал огромные деньги поэзией – червонец за строку. До реформы Витте это 12 граммов золота. То есть два четверостишия это уже 100 граммов. А когда нам говорят о его долгах, то надо понимать, что он был игрок, причём неудачливый. Некрасов был медиа-олигархом своего времени, миллионером. На правительственные субсидии издавал множество различной периодики. И при этом был гениальным, поразительным поэтом. По моему представлению, тиражи или материальное положение поэта с его даром никак не соотносятся. Хлебников ходил босиком, рукописи носил в наволочке. Маяковский жил в съёмной комнате, а Лиле дарил машины-иномарки. Писание качественных текстов – это высокое мастерство, результат огромной подготовки, а не только эмоциональной реакции.

 

 Евгений Ячменёв, "Областная газета"