От составителя
100 стихотворений – это мало, чтобы дать самое общее представление о легенде - уральском поэтическом ренессансе, отражённом в 4 антологиях, специальной энциклопедии, необозримом множестве книг и публикаций.
100 стихотворений – это единственно возможный баланс, который можно удержать между тем, что ты любишь сам и знаешь наизусть, и тем, что может быть прочитано другим без досады на объём.
100 стихотворений 27 уральских поэтов – только начало путешествия, которое каждый, открывший эту «волшебную сотню», будет совершать всю дальнейшую жизнь.
Редактор-составитель подборки С.В. Ивкин
1996
Тягунов Роман - Боль утихает
1997
Тягунов Роман - Мой друг пройдёмся по Москве
2000
Казарин Юрий - На ветер засмотрюсь
2003
Кондрашов Дмитрий - Баллада об игре воображения
до 2004
Санников Андрей - Как хорошо
2006
Кальпиди Виталий - Римейк
2006
Мехоношина Ольга - Родное
2007
Петрушкин Александр - Я полагаю что твоя страна
2008
Туренко Евгений - Мама сквозь ночь говорит
2008
Изварина Евгения - Приснилось
2008
Оболикшта Елена - Длится молчание в лицах
до 1996
Самойлов Александр - Этот город
1997
Тхоржевская Виталина - Прапамять
2001
Туренко Евгений - Лимон
2004
Сальников Алексей - В ночи квадратной
до 2004
Санников Андрей - Навылет пролетает самолет
2006
Грантс Янис - Свинобой
2007
Казарин Юрий - Чтобы вырезать дудку из ветки в лесу
2007
Ивкин Сергей - ДОРОГОЙОГОРОД
2008
Изварина Евгения - Приподнимая к тучам острова
2008
Петрушкин Александр - мне надо знать
2008
Оболикшта Елена - Ли Бо
1997
Дрожащих Владислав - Нежноглаголанье
до 1999
Санников Андрей - Прерафаэлит
2002
Стародубцева Наталья - Но там ещё зимы не сосчитать
2004
Стародубцева Наталья - В тяжёлых поездах
2006
Кальпиди Виталий - Гигантская падаль восхода
2006
Ивкин Сергей - Да я выжил
2007
Застырец Аркадий - Конкорды
2007
Чешева Марина - Медея входит в воду
2008
Изварина Евгения - В обжитые чьи
2008
Ивкин Сергей - Над городом
2008
Оболикшта Елена - Отчего ты горишь
1996
Тягунов Роман
Боль утихает
Боль утихает,
Если начать
Только стихами
Ей отвечать.
Кто меня мучит,
Мутит мне кровь?
Кто меня учит
Слову «любовь»?
Рифма глухая…
Впору кричать.
Только стихами
Могу отвечать.
до 1996
Самойлов Александр
Этот город
Этот город полон психов,
каждый третий точно псих.
Говори со мною тихо:
может, я один из них.
Не считай себя умнее
и не торопись узнать,
кто из нас вперед успеет
бритву острую достать.
1997
Дрожащих Владислав
Нежноглаголанье
Гнёт первопечальный.
Моё время - тленье.
Мой свидетель тайный
ангел изумленья.
Колокол. Страданья.
Осторожность гула.
Твоё имя - тайна
звона, вельзевула.
Красотой наполнен
звон необычайный.
Моё время - полдень.
твоё время - тайна.
Завещаю тень я,
нежноглаголанье
ангелам паденья,
ангелам летанья.
Ангел непорочный,
прерывая пенье,
закрывает очи
над водой забвенья.
Всех в туман уносит
вихрь, черноглаголен,
поднимая осень
в небо колоколен,
солнца, колыханья
колокола, склона;
вместо осязанья
изумленье звона.
Друг мой стародавний,
в белый день прощанья
пожалей о дальнем
тишиной страданья.
1997
Тягунов Роман
Мой друг пройдёмся по Москве
Мой друг, пройдёмся по Москве!
Там сук нерезаных - две трети:
Они одни за всё в ответе.
Мы, слава Богу, в меньшинстве.
Мой друг, пройдёмся по Москве
Спокойно, сдержанно, беззлобно:
Там гроб парит над местом лобным.
Он, к сожаленью, в меньшинстве.
Мой друг, пройдёмся по Москве!
Пожаром? Нет. Дождём? Пожалуй...
Урал - опорный край державы.
Мы, слава Богу, в большинстве.
1997
Тхоржевская Виталина
Прапамять
Она бросалась вслед за каждым,
кто уходил на фронт, становилась
тенью его, единственной дочкой,
тайной связною ничейной крови:
за всяким - гремящим кирзой, осенённым пилоткой,
за всяким - кто стал никому на земле не нужен,
чья жизнь трепетала флажком по военным сводкам:
меняли её, как погоду, от завтрака к ужину.
Тень ли она героя? Душа ли страха?
Или ночная смерть в темноте за дверью?
Злится в крови зегзицей, залётной плахой
лжёт (я ей верю - и = я никому не верю).
Кто говорил, что Прапамять - старуха-пряха?
(Прялка ей - позвоночник, а пряжа - рёбра.)
Слышь, как зудит-звенит от любви и страха
и возвращает вспять тот же самый Образ:
словно она бежит - как пощады просит,
словно пощады нет - и земля вскипает
мёртвыми - плодоносит, но мёртвых косит
та же коса: уснуть, Никого спасая…
Только - дитя она, и бежит навстречу,
только - боса она, и бежит по снегу -
вслед - уходящим в Свет за обрывом речи
рваным шинелям, впадая в тебя с разбегу.
до 1999
Санников Андрей
Прерафаэлит
кто выдернет мои следы
из-под какой-то там слюды
из-под какой-то там воды
торчат замерзшие сады
и вертит кто-то неживой
окаменевшей головой
иди сюда иди сюда
клей силикатен как вода
плывёт венозное пятно
на дно зелёное темно
Офелия надув живот
в руке цветки в ручье плывёт
иди сюда иди сюда
останься с нами навсегда
иду-иду иду-иду
скользя подошвами по льду
расстёгиваясь на ходу
иду-иду иду-иду
2000
Казарин Юрий
На ветер засмотрюсь
На ветер засмотрюсь, на сад, бегущий скопом,
где осень в листопад оглаживает дом.
В эпоху между пеклом и потопом
мы хорошо, душа моя, живём.
С утра скрипит от инея фрамуга —
и дышит чернозём, подножный лёд круша.
А ровно в полдень к нам погода с юга
придёт — и улыбается душа.
И дочь моя легко поёт и горько плачет.
И мать моя несёт развешивать бельё.
И в пять минут меня любовь переиначит
на времена безмерные её.
Теперь не уступлю ни пеклу, ни потопу
моей души рабочий монастырь,
мой азиатский дом с воротами в Европу
и огород с простором на Сибирь.
2001
Туренко Евгений
Лимон
Низачем не вспоминай,
с чаем заодно,
легкомысленный Китай,
жёлтый, как пятно.
Лишь у стареньких детей,
круглых, как Басё,
не бывает мелочей,
а бывает всё.
2002
Стародубцева Наталья
Но там ещё зимы не сосчитать
но там ещё зимы не сосчитать
не одолеть и не переиздаться
так улицы уводят и за двадцать
уже недавно думаю опять
во мне растёт желание убить
брюхановых от зависти к примеру
но больно за неправильную веру
когда она научится курить
тогда убью сунцову хоть она
мне на глаза давно не попадалась
к михеевой испытываю жалость
она мне двести долларов должна
убить нестрастно нежно от тоски
сто пятая часть два убить красиво
пока жена на кухне моет сливы
и плодоносят милые соски
пока тепло пока не занесло
куда и снегом ты ещё не знаешь
как без меня стабильно выцветаешь
не отрицай не мучайся прошло
2003
Кондрашов Дмитрий
Баллада об игре воображения
Я это читал у древних
(слушай сюда, дружок):
в какой-то глухой деревне
жил да был пастушок.
Года его были недолги,
мысли его коротки.
"Волки! - он крикнул.- Волки!
И когти у них, и клыки".
Но жители той деревни
сказали: "Ищи дураков!
Мы это читали у древних -
здесь не бывает волков.
Глупые кривотолки
мы отвергаем, смеясь:
в нашей округе волки
не водятся отродясь".
...И вот он уже - подросток,
и взор его не потух.
В руке у него посох,
стало быть, он - пастух.
Он видит глаза русалкины,
разных кентавров тьму.
Когда он орёт: "Ангелы!",
никто не верит ему.
Никто не верит фразе и
все верят в счастливый конец,
пока не мешают фантазии
парню пасти овец.
Но мы с вами - люди взрослые
и знаем, что к чему.
Когда он воскликнет: "Господи!",
никто не поверит ему.
Никто не поверит автору,
начавшему издалека,
будто всё это - правда,
будто мосты, берега,
победы и пораженья,
радость или тоска -
игра воображенья
какого-то пастуха.
"Нет никакого волка
нигде и никогда,
и жить мы будем долго -
до Страшного Суда!"
2004
Сальников Алексей
В ночи квадратной
В ночи квадратной, теплый и живой,
Стоит Господь с отверткой крестовой
В кармане, в шапке, ожидая чуда,
Когда начнет трамвай сороковой
По улице побрякивать оттуда.
У тишины костяшки домино
Расставлены, и стоит полотно
Трамвайное подергать — и повалит,
Запрыгает по чашечке зерно,
И волны, волны поплывут в подвале.
Господь считает в темноте до ста,
Вокруг него различные места
Под фонарями замерли безруко,
Бог неподвижен, и к нему вода
Сочится в сердце с деревянным стуком.
2004
Стародубцева Наталья
В тяжёлых поездах
в тяжёлых поездах
напоминавших лодку
я выпила твой страх
обманывая водку
я верила усну
под кайфом самогона
но видела страну
из общего вагона
я думала успеть
пробраться городами
но города на треть
заполнены врагами
другая часть мертва
и по определенью
они теперь трава
утратившая зренье
они теперь не я
и мне их климат вреден
не выдавай меня
покуда не приедем
не предавай затем
что всё осталось в силе
и завтра будет пермь
вот там нас и убили
2004
Санников Андрей
Как хорошо
Как хорошо, когда в пустых лесах
летает улыбающийся страх
и под руку, как Блок и Гумилёв,
гуляют мертвецы среди стволов,
цитируют себя и, например,
про стихотворный говорят размер.
Во вторник страх мне вот что рассказал:
что книга есть не поезд, а вокзал,
где голос объявляет в микрофон,
какой состав и на какой перрон.
Как все куда-то кинутся бежать!
Начнут в дверях толкаться и визжать!
А выбегут – стоят в пустом лесу,
держа детей и вещи на весу.
2004
Санников Андрей
Навылет пролетает самолет
Навылет пролетает самолет
пустое небо. Выпавший пилот
как патефон о родине поет
четыре километра напролет.
А самолет пропеллером мутит,
как воду, воздух. Сам себе летит
по небу мертвых — слушая иврит —
туда, где на балконе Бог стоит.
Господь возьмет из воздуха его,
пропеллер остановит у него:
"Все собрались, и только одного
тебя мы ждали. Тише. Ничего".
2006
Кальпиди Виталий
Гигантская падаль восхода
Гигантская падаль восхода
неопровержима зимой.
Природа подобного рода
подробно описана мной.
За кровопусканием вишен
скрывается свой трибунал.
Я думал про это, я слышал,
я мелко и часто читал,
что лес – долгострой вавилонский,
а свет – поседевшая тьма,
и волос не женский, а конский
доводит мужчин до ума.
Занудно, как рифмами Дельвиг,
из мусора русской души
шуршит насекомое денег
(пока ещё только шуршит).
Но с севера дует спикинглиш,
и Гидрометцентр орёт,
народ посылая на идиш,
и прётся на идиш народ.
Из фото-своих-аппаратов
цифруем Россию с плеча,
и птички влетают в Саратов,
а в серый Саранск – саранча.
Пока отморозки в причёсках
по-русски за обе щеки́
с руки уплетают кремлёвской,
коль это им сходит с руки,
мой Саша, который Ульянов
(не Вова, картавый юрист),
из рая казнённых смутьянов
плюётся презрительно вниз.
И снег начинается грязный
в паху у венозной весны
и жидкостью однообразной
течёт на посёлки страны,
где свой изумительный дактиль
сквозь телепомехи небес
И. Бродский, наш верный предатель,
читает раскаянья без;
где жизни устойчивый вирус
даёт положительный тест,
чей плюс – перечёркнутый минус,
на плюсе поставивший крест;
где сердце стучит однобоко,
где птицы летят на отстрел.
где Вова, который Набоков,
как пе́репел, всех перепе́л.
2006
Кальпиди Виталий
Римейк
Римейк. TRISTIA Осипа Мандельштама (2006)
Я научил щенка сосать мизинец,
и сладкой псинкой пахнет наша жизнь.
Как не назвать себя еманжелинец,
когда вокруг такой Еманжелинск.
Здесь над рекой в многоэтажной позе,
пока не наступает время гроз,
висит в неописуемом наркозе
сверкающее здание стрекоз.
Тут нет любви, но есть её приметы:
примятая неправильно трава
и мятный запах вкусной сигареты,
подброшенный траве позавчера.
Тут увлеченье старостью доходит
до фанатизма, и наоборот.
Тут что-то деньги делают в народе,
купив себе для этого народ.
Тут слишком широко глаза у бога
расставлены (почти как у щеглят),
поэтому на нас он смотрит сбоку,
и боком нам выходит этот взгляд.
Тут женщины изобретают кошек,
пока мужчины пестуют собак,
и нимбы из кровососущих мошек
над ними чуть рассеивают мрак.
Тут понаслышке знают скороспелки,
готовые вот-вот заматереть,
что пуповины отгрызают белки,
раскосые, наверное, как смерть.
Тут прилетают демоны ночные
и, втайне соревнуясь, кто скорей,
зализывают ямки теменные
младенцам, превращая их в людей.
Здесь, коль мужья во сне изменят позу
на подходящую, то жёны тут как тут
заранее наплаканные слёзы
в глазницы спящим до краёв нальют.
И сны мужчин всплывают на поверхность
и образуют разноцветный лёд,
в котором может отразиться верность,
конечно, если не наоборот.
Деревья здесь сколочены из елей
(но иногда их делают из лип),
и метят территорию метели,
и снег скрипит, переходя на хрип.
Здесь расставанье – целая наука,
тем более, что прямо надо мной
гнездо скрепляет ласточка-разлука
своей не отвратительной слюной.
Тут на людей совсем не смотрят птицы,
но по привычке всё ещё кричат,
тут сладко спят серийные убийцы,
которых так и не разоблачат.
Тут батюшка молоденький с амвона,
как песенки, поёт свои псалмы,
и девушки гуляют вдоль газона
по тротуару из гнилой сосны.
2006
Грантс Янис
Свинобой
я сын свинобоя
из города Че
проворней любого
любого ловчей
мне стукнуло десять
и сила у рук
не та чтоб подвесить
хавронью на крюк
но папа спокоен
«черёд всему свой
ты сын свинобоя
почти свинобой»
люблю я молочных
кормить поросят
пока их мамашки
на крючьях висят
2006
Ивкин Сергей
Да я выжил
да я выжил вот в этой культуре
безымянной почти что на треть
перепало на собственной шкуре
в невозможное небо смотреть
(это тёмное небо отвесно)
ты приходишь в себя от тычка
в электричке становится тесно
тчк тчк тчк
2006
Мехоношина Ольга
Родное
Это было так давно, или нет,
Что тайга – с порога крайней избы.
Деревянные немые столпы,
Им на головы надвинутый снег.
Уменьшаясь, как чужой самолёт,
Пропадёшь, а он останется – лес.
Потому что он всё время был здесь,
Оттого, что тут никто не найдёт.
Под горой такой шалман на селе –
Избы курят из-под беленых крыш,
Так же кони в стойлах дышат во сне,
Хорошо, когда им в шею молчишь.
И уходишь, а внутри – тишина.
Долго слышно, как гудят мужики,
И поют, пока не видно ни дна.
И, как валенки, следы глубоки.
2007
Казарин Юрий
Чтобы вырезать дудку из ветки в лесу
Чтобы вырезать дудку из ветки в лесу,
нужен мальчик-заика и ножик,
и река, и чтоб небо щипало в носу,
и пыхтел под рябинами ёжик.
Скоро дождик равнине вернёт высоту,
в одуванчике высохнет ватка.
После ивовой дудочки горько во рту,
после ивовой музыки сладко.
2007
Застырец Аркадий
Конкорды
В душе моей – осень, и снег уже лёг на листву,
И папа – живой, мы сближаемся с ним понемногу.
Четыре конкорда врываются вдруг в синеву,
И двое по центру пытаются сесть на дорогу.
Пытаются сесть, но при этом встают на попа
И в землю уходят, как в снег, раскалённые сопла
И я ужасаюсь – тому, что фортуна слепа,
И воздух гармошкой за окнами морщится тёплой.
Конкорды не сели – конкорды уже взорвались!
Мгновение, два – и, наверное, ровно на третье
Над улицей нашей, вращаясь, куски понеслись
И женского визга в затылок впилось междометье.
Напротив накрыло пылающей белой трубой,
И сразу, как вафлю ладонью, сложило хрущёвку.
Осколок поменьше, отбросивший свист за собой,
Бордовой кометой трамвайную срыл остановку...
.........................................................
Четвёртый осколок волною закручен в юлу,
Мне в лоб он летит, столкновение неотвратимо!
Но я неподвижен, я лбом прислонился к стеклу.
И жду. И молюсь. И надеюсь, что всё-таки мимо...
2007
Петрушкин Александр
Я полагаю что твоя страна
я полагаю что твоя страна
находится в свинцовой
оболочке
пишу письмо то этому то дочке
а точка — на артикли
смотрит на
я полагаю что молчанья нет
и там — смотри
на западе и юге
так задолбал язык — не говори
а поимей его
как все недуги
я полагаю если положить словарь —
карман в себе
перевернется
и полагая что все заложил
как свой язык и слово
тьме — вернется
2007
Ивкин Сергей
ДОРОГОЙОГОРОД
Штыковою лопатою я нарезаю планету,
останавливаясь на некоторых вещах.
Мой железный язык переворачивает монету:
здравствуй, угольный реверс, – шафрановый аверс, прощай.
Вот такая здесь вечная почвенность, брат Чаадаев:
паутина корней, рубероид, проводка, капрон.
Провокатор заткнётся, филолог нас не угадает,
ожидаемый поезд придёт на соседний перрон.
Дождевые поэты доверчивей кошек персидских:
сами ластятся к пальцам, сошедшим в их темя с небес;
в троеперстье легли, будто Родина перекреститься
инстинктивно решила, утратив железный навес.
Передай Чехонте: его выкорчеванный крыжовник
каждым щупальцем вверх о прогнившей культуре ревёт.
Всех приемлет компост. Не смотри на меня напряжённо:
никуда не исчезла Россия твоя, патриот.
Перекопка, посадка, прополка, поливка, селитра
и другие добавки к естественной нашей среде, –
вот и все наши письма, и песни, продажи, поллитры,
гениальные вирши, измены т.д. и себе.
Для кого этот сад? Чечевицу духовной свободы
мы способны взрастить на любом континенте. Копай
злую землю уральскую, лей в её трещины воды,
те, в которых утоп (если верить легендам) Чапай.
2007
Чешева Марина
Медея входит в воду
медея входит в воду и воды холодеют
и голоса грубеют проваливаясь в воду
медея водит воду рука её горбата
живот её обернут дрожащими камнями
живот её огромный округлый переспелый
заполнен шевеленьем травою и тенями
и рыбьими глазами продавливая воду
медея выдыхает слепыми сыновьями
2008
Туренко Евгений
Мама сквозь ночь говорит
Мама сквозь ночь говорит.
Взгляд, это наоборот –
свет. Как уснёшь от обид,
так и трава не растёт.
И не продолжишь ответ,
а начинается даль.
В прошлом, которого нет,
правда простительна – глянь...
То есть, вина не слаба,
честно, что – мысленно красть.
Сделай из мухи слова –
пусть им летается всласть.
2008
Изварина Евгения
Приподнимая к тучам острова
Приподнимая к тучам острова,
но не нуждаясь больше в отголоске,
одною левой мягкие слова
записаны на фосфоре и воске.
Они плывут и плавятся сперва,
но, оживив пласты солёной пыли,
приподнимая к тучам острова,
Господь хотел, чтоб люди говорили.
2008
Изварина Евгения
В обжитые чьи
В обжитые чьи-нибудь потёмки
через ставни смотрит Вечный Жид.
У него в матерчатой котомке
шаровая молния лежит.
Люди спят: обнявшись, или — просто…
Выбрать жизнь — как вырвать коренной.
Он прошёл последний перекрёсток,
дальше можно — только по прямой.
Он глядит, как в очи незнакомке,
в эти мальвы с запахом борща.
Шаровая молния в котомке
начинает медленно враща…
2008
Изварина Евгения
Приснилось
Приснилось —
солнечно в краю,
где мой апрель — вплотную к маю,
приснилось:
руку подаю через порог
и понимаю,
что оправдание пути
и настоящая свобода —
с ума и с места не сойти,
остаться деревом у входа.
2008
Петрушкин Александр
Мне надо знать
– мне надо знать кто со мной – говорил вийон
он ходил по пятам за мной – параноик и вор
выходил во двор говорил за червей падал в мразь
– надо знать где небо чтобы туда упасть
– надо знать что за мной – говорил по ночам франсуа
где вийон крепко спал потому что сходил с ума
– никого не простить если этим червём не прощён –
говорил над вийоном тот что был не вийон
– переводчик с тобою скоро сойдёт сюда
говорил перевозчик в жизнь и туда-сюда
он ходил за вийоном, который ходил с франсуа
повторял себе – не сойди с ума не сходи с ума
– надо знать не знать
кто за мной
кто со мной
за плечом
франсуа вийон –
дольше неба
в котором он
2008
Ивкин Сергей
Над городом
над городом плывут левиафаны
на нитях остановлены машины
слепой ребёнок ножницами шарит
ему пообещали элефанта
она пообещала быть инфантой
она пообещала среди женщин
пинать ногою и лететь нагою
над городом плывут аэростаты
и овцы объедают пальцы статуй
2008
Оболикшта Елена
Длится молчание в лицах
длится молчание в лицах
столько-то лет
изо рта высыпаются птицы
каменные и нет
слов легковесных воду я
Господи лил водой
Там никого кроме голубя
сказанного Тобой
2008
Оболикшта Елена
Ли Бо
1.
Ли Бо вернулся либо это боль
ходила по воде ко мне спиной
и реки были долгой тишиною
Ли Бо вернулся чтобы стать одной
там где дожди у Бога в рукавах
он видел он шептал они отвесны
и что-то странное об островах
и детстве
2.
когда поет непреднамеренно страна
порезанные страшно прятать пальцы
он говорил но зажили слова
и оборачивается словарь
в косых снегах слетевшихся от Бога
слова как лодки прорастающие в лед
и вот уже не видно этих лодок
а дерево корнями небо пьет
2008
Оболикшта Елена
Отчего ты горишь
отчего ты горишь
деревянный пустой вокзал
я встречаю дожди
я вхожу в них как в кинозал
где собаки живут
и рядами летает вой
где кого-то несут
улыбается как живой
привыкая к зиме
что не снилась еще а ждет
с кем об этом вдвойне
недоговорить найдет
исходя как ни в чем
в тихий почерк вобравший стыд
мы по кругу речем
бестелесно почти навзрыд
x